В работе конференции приняли участие специалисты, развивающие практику инклюзивного образования в России и за рубежом (Германия, Канада, Норвегия, Испания, Финляндия, Украина, Казахстан, Беларусь) - ученые, педагоги, психологи, организаторы, управленцы, родители и представители общественных организаций родителей детей с ограниченными возможностями здоровья и других организаций, решающих проблемы образования, социокультурной реабилитации и психолого-педагогической поддержки детей с ОВЗ.

Участники конференции обсудили широкий круг теоретико-методологических, философских, организационно-управленческих вопросов. Представили доклады по вопросам научно-методического обеспечения инклюзивного образования, психолого-педагогического сопровождения участников инклюзивного образовательного процесса, подготовки кадров для обеспечения инклюзивной практики и обсудили имеющийся в мире положительный опыт.

Участники конференции отметили:
- Своевременность и актуальность привлечения внимания законодательных и исполнительных органов, всего профессионального сообщества работников образования к проблеме развития и продвижения инклюзивных процессов в образовании лиц с ограниченными возможностями здоровья и детей-инвалидов.
- Положительные тенденции в решении проблем инклюзивного образования в Москве.
- Опыт организации различных форм инклюзивного образования и его содержательных технологий имеющийся на настоящий момент в мире.
- Необходимость создания пакета документов, регламентирующих деятельность учреждений инклюзивной направленности, учитывая недостаточное правовое, организационное и программно-методическое обеспечение инклюзивного образования.
Участники согласовали общую позицию в понимании основных направлений практической реализации задач развития и совершенствования инклюзивного образования, как востребованной формы инновационного образования в России, и выработали следующие РЕКОМЕНДАЦИИ по дальнейшему развитию и стратегии продвижения инклюзивного образования в России и в Москве.

Полный текст проекта резолюции

Таким образом, споры продолжаются и могут длиться до бесконечности, а многие из тех, для которых мы подыскиваем изящные и новейшие "толерантные" называния (некоторые из них имеют документы и пособие по инвалидности) живут в своих домах, невидимые глазу. Правда последнее время, откликаясь на призывы президента, депутатов и министерств (которым некоторые смельчаки-борцы за права изредка напоминают о ратифицированных международных документах в этой области), СМИ в режиме обязательных программ и колонок рассказывает о новых замечательных центрах реабилитации, мужественных преодолениях и спортивных победах инвалидов, грандиозных международных проектах в области помощи инвалидам. Все толще и глянцевее становятся журналы на эту тему, политкорректнее названия, помпезнее отчеты, цветнее фотографии. И это неудивительно, ведь Россия - богатая страна. Да и люди в России - глубокие и рефлектирующие, задаются вопросами, как бы называть этих людей, чтобы ни их, ни себя не обидеть, десятилетиями обсуждают законы, ищут механизмы их реализации, бьют себя в грудь и спорят до хрипоты о терминах и подходах, напиваясь на международных конференция по вопросам инвалидности в пятизвездочных отелях.

"А мой бедный чижик, он все сидит в клетке..." - пел Юлий Ким в 80-ые, имея в виду академика Сахарова. Наш "чижик" - человек со справкой по инвалидности или без таковой, который нуждается - в посторонней помощи ли, в специальном оборудовании ли, в том ли, чтобы его не ограничивали в общении с разными людьми, помещая в специально предназначенные школы и учреждения - наш "чижик" все продолжает сидеть в клетке..И это не для кого не секрет, особенно для тех, кто бывает в других странах. "Сколько у них инвалидов!" - восклицаем мы, оказываясь на улицах и в транспорте. И вдруг осекаемся... медленно осознавая, что "своих" инвалидов мы просто не видим...

Но вернемся к фестивалю "Кино без барьеров". Не служит ли он на те же цели - поставить галочку организаторам, отработать "информационный повод" журналистам? Такой риск, при учете всего выше названного, существует всегда. Как сказал журналист Юрий Кузнецов, постоянный участник и организатор показов, "есть риск, что это "кино без барьеров" превратится в "кино за барьерами", но делать все равно надо..."

Итак, раз в два года РООИ "Перспектива" организует фестиваль в Москве, собирая престижное жюри и лучшие фильмы со всего мира (ведь традиция таких фестивалей давно существует с мировой практике). Несколько дней в одном из крупных кинозалов столицы крутят документальные и художественные фильмы, ценность которых безусловна и определена предварительным отбором. Проходят дискуссии и круглые столы, выступают чиновники и спонсоры. Как и в любом солидном фестивале обеспечено участие кинокритиков, режиссеров, героев фильмов, зрителей из разных слоев общества и регионов, многие из которых - люди с инвалидностью. "Это наше кино" - так даже высказываются некоторые из них.

Немного о самих фильмах, которые конечно же лучше смотреть, чем читать о них. Один из самых популярных фильмов "Письмо матери", снятый о Рубене Гонзалисе Гальего - внуке генсека коммунистической партии Испании. Все просто - ребенок родился с деформацией конечностей, матери, студентке советского ВУЗа сказали (по указу соответствующих органов), что ребенок умер, и поместили в советскую интернатную систему, путешествие по которой Рубен начал в 1966 году. В настоящем - сорокалетний писатель, получивший премию Букера за пронзительную книгу "Белое на черном", проколесив всю Европу, разыскал свою мать в Праге. Так она узнала, что он жив. Фильм снят о путешествии Рубена в поисках матери и об этой душераздирающей встрече с ней.

Фильм "О любви" Тофика Шахвердиева не нуждается в комментариях: один из немногих призеров фестиваля на русском языке, был показан несколько раз по телевидению. Кому-то посчастливилось его увидеть. "Дети не замечают, что Женя чем-то отличается от них" - говорит учительница второклассников замечательной школы, где учатся два Жени - мальчик и девочка. Она - вообще без рук, с болтающими рукавами, и "ногами вместо рук" в полном смысле слова, он - не может ходить, но может ползать, петь, влюбляться, говорить голосом Ельцина и Путина. "А в остальном, ….все хорошо...", и дети в классе по гениальному замыслу режиссера фильма говорят исключительно о любви. Подсчитывают "любовников", обсуждают "измены", "донжуанские" похождения, строят планы на будущее. Мы умиляемся и смеемся от души, и только на 10 минуте 20-минутного фильма замечаем, что что-то не так... Мы замечаем... Замечают ли дети, замечают ли сами Жени - талантливые и веселые, жизнерадостные и влюбчивые?

Замечают ли... И что будет, когда заметят. "У нас люди и без мозгов живут, а наша Женя только лишь без рук..." - размышляет Женина бабушка, решительно отказавшаяся оставить ребенка при рождении, как сделала мама Жени. "Я, кажется, отличаюсь от других девочек", рассуждает Женя, и мы замираем... и тут ловкий режиссерский ход, и мы слышим раздумчивое продолжение: "глазами, потому что, у кого глаза голубые, у кого серые..." Как весело, странно и страшно смотреть этот фильм, и как печаль от неизбежных будущих огорчений главных героев пронизывает зрителя, а вместе с тем уважение и преклонение перед жизнью, такой как она есть. Это всего лишь два из более чем сорока фильмов-призеров четырех московских фестивалей. Все они сняты замечательными режиссерами и операторами, и потому к ним подходит простое и короткое обозначение "хорошее кино". И очень не хотелось бы, чтобы оно попало в эксклюзивную категорию "кино не для всех" - это кино решительно для всех.

С 2002 года принимая участие в организации такого эха фестиваля в Питере, мы год от года наблюдаем все более грустную картину - один день показа в кинотеатре "Родина", открытие с торжественными речами чиновников, пресс-конференция, забегающие на "пару минут с тремя вопросами" журналисты (их можно понять - "волка ноги кормят"), взятые в аренду на один день пандусы для приезда инвалидов (ведь инвалиды один раз в году в кино ходят!), полупустой зал... ...День закончен, "шум" организован, тема в который раз поднята, а прекрасные фильмы в большом кинотеатре посмотрели несколько десятков человек... Фильмы фестивальные, показ которых на широких экранах регламентируются особым разрешением, да и крутить их кинотеатры более не заинтересованы - некассовые... Фильмы, которые не нуждаются ни в комментариях, ни сопроводительных речах, разве что требуют потом отреагирования, разговора, размышления вдвоем, втроем, в группе. В общем, как всякое хорошее кино...

История Эха фестиваля в 2009 году сложилась несколько по-другому. По причине наболевшего от вышесказанного. Очень нам захотелось нарушить традиции, достучаться, ну если не до каждого, так хоть до кого-нибудь, кто не принадлежит к числу самих людей с инвалидностью или профессионалов, для которых просмотр такого кино - очередная галочка в теме, в которую он и так погружен с головой. Хотелось "донести" это кино и до тех, кто любит просто смотреть и обсуждать кино, и до "просто людей", которые посмотрят это кино просто так... без цели стать или сделать кого-то толерантнее. Но, конечно, без последних тоже не обошлось - психологи, социальные работники, врачи получили возможность посмотреть эти фильмы, потому что "оно пришло к ним само" в качестве одного из мероприятий на семинарах и конференциях.

Фестиваль действительно "прокатился раскатистым эхом" по Питеру. Более 30 показов, больших и малых прошли в разных аудиториях (киноклубах, университетах, конференциях), а те, кого затронули фильмы, имели возможность, подписав специальное соглашение о нераспространении фильмов с коммерческими целями, взять какие-то из них и показать другим.

Участники нескольких больших конференций для психологов и психотерапевтов смотрели фильмы с интересом. Психологи, любящие поговорить о чувствах - одна их самых благодарных аудиторий для такого кино. "Свободный доступ" к слезам, самоанализ на тему того, "почему было не очень приятно в некоторые моменты смотреть на экран и обсуждать некоторые поднятые темы", желание поделиться с другими. "Мы все время говорим о Других, работаем над принятием Другого, а вот таких Других мы никогда не видели, как они живут, не знаем, об этих проблемах никогда не думали..." - что может быть ценнее таких профессиональных реакций.

Число неразрешимых экзистенциальных проблем человеческой жизни (а кому легко?) пополняется еще одной. Ведь люди с инвалидностью и хотели бы рассказать о том, что их мучает, да порой некому, да мы уже заранее все о них знаем, проблемы их перечислили, обобщили, изучили, реабилитацию назначили... Этим их "неразрешимая" проблема становится еще более неразрешимой - им вроде бы и поплакать над ней негде, и помощь психологическая - второстепенное дело, а главное - реабилитация, занятость, пандусы. И вообще, они люди необыкновенные, стойкие, мужественные, с особой судьбой, посланной им свыше, а мы, если сподобимся, можем брать с них пример в том, как справляться и жить в невыносимых условиях.

Один из фильмов, собравший самые неоднозначные комментарии и реакции - "Желания любви" (Франция). Люди с тяжелой инвалидностью откровенно делятся своими мучительными размышлениями о том, что они называют словом "секс": о невозможности и мечтах о близости, о телесных потребностях, о проблемах, связанных с тем, что самостоятельно они не приблизиться к другому, даже если у них есть взаимное желание, так как тела их не принадлежат им, а полностью зависят от помощников и от философии ухода за ними... Фильм шокирует многих и откровенностью происходящего на экране, откровенными рассказами и теми вариантами решения проблем, которые предложены в некоторых странах (речь идет о Франции, Англии, Голландии). Люди, обладающие телами, которые скрючены, обездвижены, на которые невозможно смотреть без боли, говорят о желании телесного контакта с другим, близости, ласке, просят о любви. Эти потребности часто решаются через сексуальный контакт, и поэтому мы слышим их так, как будто бы они говорят о сексе, просят секса, и мы задаемся вопросом о том, как мы можем им в этом помочь. Но о сексе ли говорят они? Название фильма "Желания любви" говорит о том, что авторы хотели, чтобы мы услышали стоящий за просьбой о сексе - вопль о любви... Фильм заставляет задуматься в который раз о любви и сексе, об их связи и ее отсутствии. О том, как в обществе объективируется и артикулируется "сексуальность" как потребность, которую надо удовлетворять как любую другую базовую потребность, потому как человек - существо живое. Но не более ли базовой является потребность в любви? И как человек с инвалидностью может получить любовь, не прося о сексе - том, что "положено ему по праву" в обществе, где потребности удовлетворяются... Вот и получается, что о сексе просить проще, чем о любви. Не так ли это и у всех остальных?

И отсюда вытекает еще одна проблема, не имеющая простого решения - пути "удовлетворения" такой "сексуальной потребности инвалидов" разные в разных странах, потому в разных обществах "удовлетворяющих потребности и реализующих права...", точнее в разных субкультурах в разных местах проходит морально-этическая черта... В России смотреть такое кино особенно странно, потому как нам трудно ощутить разницу французского и голландского решения - те, кто не решается удовлетворить все потребности разом и размышляет об этом, и те, кто "удовлетворил" запрос людей с инвалидностью и создал специальную "службу по удовлетворению". И действительно, в обществе, где публичные дома - обычная вещь, почему не для инвалидов? У зрителя идет голова кругом от множества затронутых тем, неразрешимых проблем и захватывающего аффекта, и одной из вполне закономерных реакций в одном из киноклубов города, где собираются философы-кинолюбители, было резкое прерывание просмотра: "Что нам до того, что инвалиды тоже хотят трахаться! Разве у нас мало проблем... Это кино для специалистов - пусть они смотрят".

И в который раз задумываешься - а надо ли собственно тем, кто размышляет лишь об эстетике кинематографа, смотреть такие фильмы. Ведь не все готовы прорываться через другую эстетику - эстетику откровенности размышлений над клубком невероятных нравственных противоречий, в спутанность которого внесен вклад нашим обществом, то есть нами самими.

Действительно, не все проходило гладко и без накладок. Кто-то выключал фильм на середине, а кто-то "защищался" от темы другими способами. В Институте киноинженеров, несмотря на договоренность, студенты нас не ждали. "Кино без барьеров" полагалось им "в нагрузку" к встрече с американским журналистом. "Ну, вы быстренько скажите, что хотели сказать, оставьте фильмы и идите... Не беспокойтесь, мы все посмотрим, обсудим. Ведь это наша профессия. Да и тема актуальная - мы о ней говорили уже" - приходит к ним на помощь преподаватель. Студенты - ясноглазые и живые, смотрят с мольбой - "оставьте и идите.." Глядя на них, почему-то появляется уверенность - действительно, посмотрят. И, правда, посмотрели, отзывы написали, запланировали показ для всего ВУЗа на сентябрь. С радостью отдаем фильмы в руки тех, кто действительно будет их смотреть и показывать другим.

И таких много. Молодежь в новом культурном центре ЛОФТ ЭТАЖИ приходит сюда посмотреть кино каждую среду. Проект КИНО-ВИНО на шестом этаже бывшего хлебозавода, а ныне центра современного авангардного дизайна собирает интересующихся фильмами редких кинофестивалей. "Кино без барьеров" тоже редкий фестиваль. Несмотря на убойную рекламу "фильмы про людей с инвалидностью и толерантность", большой зал быстро заполняется студентами, которые с бокалом вина в руках с живейшим интересом и вниманием смотрят фильмы. Рой, герой фильма "Пройди этот путь" - фанат рок-группы, известный американском рок-сообществе, не имеет ног. Зато он имеет дочку, которая живет с ним после его развода, был дважды женат и к сорока годам ощутил свою миссию. Подстриг длинные волосы, сменил одежду на приличный костюм, сел на свою элегантную коляску и начал разъезжать по школам, рассказывая детям о маленьком мальчике, которому в детстве пришлось нелегко, когда его дразнили сверстники. "Какие чувства, как вам кажется, испытал этот мальчик? Да, вы правы, обиду, боль, гнев, беспомощность. Так вот этим мальчиком был я!" - он элегантно разворачивается на коляске, как будто делает танцевальное "па". "Теперь давайте повторим три вещи, которые нельзя делать, если вы увидите такого мальчика..., раз - нельзя дразнить, два - нельзя унижать, три - нельзя не помогать, если просят о помощи". Дети на экране, студенты в зале смотрят широко открытыми лазами. Да, даже если хочется унижать, дразнить, нельзя. Раз, два, три. Просто, по-американски. Звучит рок, ревут мотоциклы, все открыты и радостны.

В Смольном Университете и пресс-клубе "Зеленая лампа" просмотры проводил Илья Утехин, известный антрополог и культуролог, специалист по семиотике и теории коммуникации. Один из фильмов, показанный в этой аудитории, назывался "Как бабочка" (Польша), и речь в нем об удивительном языке БЛИСС, который помог "заговорить" мальчику, попавшему в интернат как "овощ" и "лежак" (такими словами в народе называют тех, от которых не ждут никаких сигналов коммуникации). С помощью моргания, движения ноги, таблиц с блисс-символами и внимания логопеда, случайно обратившей внимания на пытливый взгляд сидящего в углу мальчика, он начинает общаться, и даже писать стихи. Мы являемся свидетелями трогательной сцены приема Прземека в скауты, где согласия служить Богу и Польше, помогать другим и защищать отечество он отстукивает ногой. Фильм заканчивается песней, написанной на стихи Прземека... Аудитория активна, говорит и спрашивает про дополнительные методы коммуникации, предлагает помощь таким детям. К слову сказать, многие студенты оказываются волонтерами, работающим в интернатах для людей с инвалидностью.

Молодые лидеры, собравшиеся на просмотр центре развития некоммерческих организаций (ЦРНО) после просмотра приняли решение смотреть фильмы ежемесячно, и долго не расходились, предлагая новые места для показов.

В заключительном вечере в Центре литературы и книги "Книги и кофе" на набережной Макарова, кроме зрителей, собрались большинство тех, кто вошел в комитет поддержки показов: поэт Галина Гампер, писатель Александр Мелихов, журналист Юрий Кузнецов. Их имена, а также некоторых других известных в городе людей поддержали акцию, и сделали ее более значимой. К слову сказать, Галина Гампер и Юрий Кузнецов принадлежат к числу тех, о ком фильмы - людям с инвалидностью. Их слово - как членов так называемой референтной группы - имеет больший вес. Кстати, и про Галину Гампер и про Юрия Кузнецова сняты документальные фильмы, которые тоже входили в число распространяемых нами. Так и хочется спросить этих талантливых и творчески реализованных людей "А вам-то нужны эти фильмы? Или может быть хватит разговоров, эмоций, обсуждений, пойдемте оборудовать город, менять законы..." Но после просмотра волшебная сила искусства вновь поднимает людей с мест. Кто-то говорит об обаянии людей с инвалидностью, кто-то об их таланте, кто-то о подвиге и возможности абсолютной самореализации их родителей ("не было счастья, так несчастье помогло"). Говорят, о том, что их есть, за что любить, есть - за что уважать, есть - за что. Как же нам важно найти "за что...", как это "по-человечески"... "Господи, как же трудно найти верный тон в разговоре об инвалидах, не сорваться ни в скоропортящуюся жалость, ни в фальшивое великодушие - пишет о первом фестивале 2002 года кинокритик Алексей Медведев, - "они такие же, как мы, только лучше". Конечно, они не такие же, как мы. Именно поэтому так тяжело смотреть на них, именно поэтому так трудно представить, что и мы могли бы. Современное общество испытывает перед инвалидами священный ужас. Нам, здоровым, кажется: случись это, и жизнь кончится. И почти уже невозможно понять, как можно быть инвалидом и всерьез рассчитывать на равенство возможностей, интересную работу, счастье, наконец. Ну, разве что представить себе, что мы, наверное, тоже казались бы неполноценными в мире людей, умеющих летать". К этим словам Алексея Медведева не хочется ничего добавлять. От показа к показу остается все меньше желания профессионально "сопровождать" людей в этот мир, организовывая обсуждения, поощрять высказывания, задавать вопросы. Ведь на каждый аргумент "толерантности" найдется контраргумент, на каждое высказывание, найдется свое "да, но..."... Да и что можно сказать об эффекте подобных мероприятий... Наверное, нельзя его учесть и измерить по-настоящему. Ведь не учитывать же энтузиазм, с которым посмотревший фильм ринулся перетаскивать через дорогу слепых старушек. Ведь не об этом речь. Один мужчина, школьный психолог после одного из просмотров поднялся с места и держал речь. Что-то о травме, что-то о его профессиональном опыте ... Потом внезапно осекся и произнес: "Знаете что... Вот только что, посмотрев эти фильмы, я стал какой-то другой...". Этим все сказано.

Автор: Виктория Рыскина